Была нужна эмблема для пропагандистского кинопаблика.
У нас было нарисовано симпатизантами:
Кусок кинопленки с красными звездами вместо боковых дырочек.
«Это слишком по-советски, как военный самолет- истребитель» — сказал марксист А.
Кинокамера, из которой растут пятиконечные цветы, как из вазы.
«Слишком романтично, аллегорично, ретро в плохом смысле, не как стиль, а как привязанность» — сказал марксист B.
Супермен с советским гербом на груди.
«Обратное присвоение, у нас не про это» — сказал марксист С.
Больше марксистов не было и мы решили, что наверняка найдем себе эмблему в одном из фильмов, которые собираемся всем навязывать.
— Что самое дидактичное, непристойно-иллюстративное и смешное бывает в фильме о левых? – спросил марксист А. Нужно искать там!
Быстро мы пришли к выводу, что ответ — стол, на котором разбросаны убеждения главного героя в виде говорящих вещей-цитат – книги, журналы, плакаты, рисунки, сувениры и другие носители скользкой идеологии. Чтобы не было скучно изучать эту опись при обыске (а это скучно, как и всё, что перечисляют/описывают, а не показывают/делают видимым) обычно сопровождает зажигательная рок-музыка, готовящая зрителя к скорым авантюрным действиям.
— Где мы это видели? – спросил марксист А.
– В «Американской пасторали» — вспомнил марксист B – отвратительный фильм по Роту о том, что у тебя в итоге сгниет вся челюсть, если ты признаешь чистку зубов политикой. Левацкий самиздат на столе у дочери выглядит там как уже использованная туалетная бумага, а за кадром «Стоп чилдрен» от «Буффало Спрингфилд».
Никакой эмблемы мы там действительно не нашли. Ну не «Рампартс» же?
— Такое же место есть в «Американском папаше» — припомнил марксист С.
Как вам пора бы уже заметить, на наших собраниях все говорят по очереди, даже если им нечего сказать по теме, они должны озвучить это.
– Но это мульт! – возразил марксист А – он слишком узнаваем, как цитата, которую уже не выдашь за своё высказывание. Да и что там могло бы стать нужным нам лого? Мешок репы? Фотография школьника с Сэрандон и Роббинсом? К тому же там более советский коммунизм, это снова как с Суперменом.
Тоже самое есть в стартовых титрах «Легенд Риты» — сказал марксист B и мы сразу же увлеклись игрой в отгадывание: «Вива Мария!» на стене, Че Гевара, французская биография Хо Ши Мина, первая пластинка «Тон Штайнэ Шэрбен», детектив про оглушительное молчание мертвых, раскрытый «Конкрет», в который писала Майнхоф, стихи Брехта, смерть Онезорга на страницах «Шпигеля», барбудос, самодельный кальян, белоснежный бюст Маркса. К этому иконостасу начала 1970-х мы относились с доброй иронией и бессильной нежностью, как к семейному альбому в бархатной обложке.
Мы прочли все эти вещи, как чемпион статусного потребления читает уличную рекламу и ощущает себя в «своем» пространстве с постижимо-выносимыми правилами. Мы опознали практически всё, как добросовестные понятые, приглашенные на обыск. Единственное, что мы не смогли распознать – черно-белая газета с большим красным кругом в молочной пустоте.
— Выглядит как японский флаг, но не может быть японским флагом — сказал марксист С.
Мы проголосовали за эту эмблему единогласно, осуществив лакановское «forclusion» — психотическое обнуление прежних прав на символизацию.
Искомый логотип это всегда неопознаваемый элемент среди узнаваемых и вызывающих солидарность «своих» знаков.
Особое мнение высказал марксист А:
— Может это и не левацкое совсем? Там вон рядом «Шпигель» лежит, например, а это вообще незнамо что с «содержанием» и «датами».
— В конце концов это всего лишь увеличенная красная точка в конце истории, которая стоит в самом начале фильма – примирил всех с только что сделанным выбором марксист В.
Поступайте так же. Это станет красной таблеткой в вашей самотерапии. Красная таблетка настолько большая, что её не получится съесть одному. Поэтому она означает коллективное действие.
Так у нас появился визуальный пароль для «Синемарксизма». Логотип паблика о марксистском кино и марксизме в кино.
На следующий день мы запостили туда первый фильм и пошли на демонстрацию раздавать синемарксистские карточки.
Опубликовано в журнале «Сеанс»
Алексей Цветков 