Секс и внешняя угроза
Сегодня, 7 ноября, у нас важная историческая дата. 138 лет герою сериала. Не каждый сам себе на день рождения подарит революцию.
В первой порции показанного две главные фразы: «Это как секс, нет, это и есть секс!» — объясняет Парвус про революционное лидерство и «Сколько, по-вашему, нужно денег, чтобы развалить Россию с помощью революции?» — спрашивает у Парвуса условный «немец», всё время занятый дрессировкой своего холеного дога.
Две эти фразы исчерпывают моральный код путинизма: не допустить в стране разнузданной оргии и спасти страну от политического влияния Запада, который мечтает взорвать наше государство изнутри.
Именно Парвус пока самый загадочный и «движущий судьбу героя» персонаж. Он занят раскруткой революционера как звезды – важно всё: одежда, манеры, речь, женщина. Парвус – рука (железная, но в бархатной перчатке) пресловутой «закулисы», вечно умышляющей против нас и использующей амбициозных евреев в своих антироссийских целях.
Троцкий идёт сквозь блоковскую (из «Двенадцати») мировую метель на паровозный зов, чтобы очнуться на «празднике смерти» в Мексике (привет Эйзенштейну!). Но сначала у него будет секс в бронепоезде с экзальтированной декаденткой, которую заводит близкая смерть и оружие. А сразу после секса речь перед солдатами и расстрелы каждого десятого. В действительности «валькирия революции» Лариса Рейснер была в тот момент отнюдь не дамой в песце, а комиссаром разведотряда и про неё Всеволод Вишневский написал «Оптимистическую трагедию». Монструозный бронепоезд Троцкого словно выкатился из «Рельсов» киберпанка Мьевиля. Поездов в фильме вообще много. На одном из них Троцкий едет в Вену спорить с Фрейдом. Стук паровозных колес задает сексуальный ритм всего действия.
Сериальный Фрейд несет водевильную ахинею, не имеющую ничего общего с психоанализом и Троцкий на неё так же водевильно реагирует. В реальности они вообще не встречались, но в Вене Троцкий много общался с учеником Фрейда Адлером и о психоанализе уважительно говорил, что тот приподнял крышку над колодцем бессознательного.
Рассуждения сериального Троцкого о «женской» природе толпы, которой нужно овладеть для её же счастья, скорее подходят Гитлеру и Геббельсу. Исторический Троцкий всегда, рассуждая о массах, исходил из того, к каким классам и группам они относятся, в чем состоит их экономический интерес и насколько они способны этот интерес политически артикулировать.
Когда начинается слепящая тьма, дым, паутина, скорпионы, бешенный монтаж и призраки, сквозь которых проходят пули – это нам напоминают, что у сериала тот же оператор и продюсер, что и у подзабытых «Дозоров».
Если вы действительно хотите что-то понять в происходящем, наберите в искалке слова «фрейдомарксизм», «второй съезд РСДРП», «перманентная революция».
Сверхлюди, евреи и кролики
Главная тема вчерашней порции показанного – еврейская. Антисемитизмом буквально пронизан весь народ снизу доверху, и тот, что за революцию и тот, что против. Теперь это важнейшее объяснение конфликта Троцкого с миром.
Двойственность героя была заявлена ещё до премьеры через игру в доброго и злого продюсера. Эрнст видит в Троцком романтическую фигуру, рок-звезду, версию ницшеанского сверхчеловека, проживающего уникальную жизнь, а Цекало видит тирана, опьяненного властью и действующего «гестаповскими методами».
В любом случае «Совет это жалкая кучка импотентов», толпа ничего не решает, вся классовая война и политэкономия остаются за кадром. Дана история о конфликте цивилизаций и судьбе пассионарных харизматиков. Семья тоже немного значит и становится условной в «треугольниках», с Фридой ли, с революционным ли матросом Маркиным, которым легко пожертвовать.
Троцкий выступает у ног эрмитажных Атлантов (Парвус ему суфлирует), про которых ещё Набоков писал, что для тогдашних петербургских гимназистов они были наглядной метафорой угнетенных классов, держащих на своих плечах всю социальную вселенную.
Его готовят на роль «сакральной жертвы», но он сделает себя «сакральным божеством» (а мобилизующей жертвой в той ситуации окажется Бауман, убитый черносотенцем).
Православные кладбищенские кресты горят в топке бронепоезда. На транспаранте про отречение от старого мира именно пентаграмма, а не просто звезда.
Лежали ли трупы в январе 1905 прямо на Сенатской? Публиковались ли в «Искре» фотографии? Участвовал ли Сталин в экспроприациях? – исторически придирчивый зритель задаст немало вопросов, но всё это уже не важно.
Всякая достоверность окончательно закончилась и началась актуальная политика про возможность «майдана» в столице. Тоже самое делает Михаил Зыгарь в своей недавней книге «Империя должна умереть», где буквально сопоставляет тогдашних персон и нынешних в стиле «вообще же ничего не изменилось!».
Послушный телезритель без труда извлечет несложную мораль – идеализм революционеров стоит обществу дороже цинизма правящих чиновников.
Главный герой вчерашнего показа – белый кролик. Ведь все мы знаем, зачем нужны белые кролики? Фокусник достает их из шляпы, чтобы морочить нас. На этом держится мир. Кролик это наши иллюзии. За ним следовала Алиса в воображаемую страну. Про него пела группа «Jefferson Airplane». Революционер убивает кролика, чтобы приготовить еду. И в этом его главная жестокость. Он лишает нас иллюзий насчет системы, частью которой мы являемся. А мы не можем без них. Нам нужен фокус с кроликом, необъяснимо извлекаемым из цилиндра капиталиста. Поэтому мы привычно прощаем действующей власти то, чего никогда не простим революционеру. Мы не можем убить кролика, его милота примиряет нас с уродливой и безжалостной правдой.
Поэтому уж лучше Столыпин с царем, засылающие снайперов в митингующую толпу, чтобы сорвать красный «майдан» в столице, чем Парвус с Троцким, налаживающие нелегальное изготовление наганов.
Если вы хотите мыслить сложнее, наберите в искалке «общество спектакля», «Петербургский совет», «теория империализма».
Ленин не при чем!
Одна из задач сериала – решить проблему Ленина. Не может быть один и тот же человек и строителем нового «советского царства», спящим в мавзолее вечным сном (сохраняя при этом внушительный народный рейтинг) и окончательным разрушителем «России, которую мы потеряли». Для массового сознания это слишком парадоксально.
Нужен кто-то, желательно «той самой» национальности, кого Ленин называл «политической проституткой». Вообще-то Ленин называл так Каутского, а не Троцкого, но кому нужны эти уточнения?
Троцкий подходит на роль одаренного разрушителя идеально – тиран он или рок-звезда в черной коже, но именно в нём сгустилась вся антидержавность революции.
Ленин и Троцкий – оба сверхлюди, часто посылающие друг друга «вон!» и «к черту!», но Лев Давидович делает революцию практически в одиночку, просто прикладывая всесильные пальцы к карте Петрограда в нужных местах. В реальной истории, о которой я здесь зачем-то всё время вспоминаю, никакой революции в октябре не было бы не только без Ленина, но и без эсеров с анархистами, каковые вообще не упоминаются, чтобы не отвлекать зрителя непонятными словами.
Богема (глазами Фриды) завидует седому революционеру, ведь он делал то, что авангардные художники могут только изображать. В Мексику к нему даже приезжал Бретон, лидер сюрреалистов, читал Троцкому поэму «Магнитные поля» и после этой встречи перевербовал почти всю парижскую богему из сталинистов в троцкисты.
Во время лекции Троцкий ходит ногами по дворцовому столу, как Че Гевара когда-то сел на гранитный парапет Мавзолея, чем навсегда шокировал советскую номенклатуру. Трикстер революции не играет ПО правилам, он играет С правилами.
Традиционная семья вновь не совместима с революционером, но уже не через открытый адюльтер, смешной грешок, но через детей, которых Троцкий оставляет на съедение хищному сфинксу революции, и вот это уже настоящий грех, делающий героя чужим. У предполагаемого зрителя уровень доверия и взаимопомощи вряд ли выходит за пределы семьи. Семья – единственная общность, в интересах которой обычный россиянин предположительно готов бороться. Отсутствие более широких уровней солидарности и превращает население в политический пластилин.
Осмысленнее всего в этой порции сериала выглядят рекламные паузы, только они дают нам по-настоящему драматический контраст с героем.
Реклама немецких и японских авто, умных банковских карт, статусных часов, кредитов для путешествий и новейших телевизоров, по которым вы снова посмотрите всю эту рекламу. Вот настоящее возражение и опровержение того, во что верил Троцкий сотоварищи.
Если вы хотите понимать в этом больше, наберите в искалке: «Государство и революция», «первый Совнарком», «ложное сознание».
Интеллигенция, террор и Библия
Главные темы финальной порции сериала – запуск машины систематического террора и избавление от интеллигенции.
Теперь Троцкий — идеократ, который не различает личного и общего и крутит государственную мясорубку, скармливая ей конкурентов. Он следит за их расстрелами ночью прямо из своего окна.
Но (под влияниям Горького) милует интеллигентов и отправляет их из красной страны на «философском пароходе». Они близки ему по психотипу, ведь когда-то и он был всего лишь эмигрантским интеллектуалом из венского кафе «Централь», а после, в своем стимпанковском бронепоезде читал Пруста и другие новинки французской литературы, чтобы освежить мозг между военными решениями.
В действительности, «пароход философов» был симметричным ответом на американский «красный ковчег» — из США в Россию выслали тогда 250 самых опасных и заметных социалистов.
Вообще, единственный, кто в сериале морально безупречен — философ Ильин. Он бесстрашно выносит Троцкому моральный приговор и гордо отбывает. Реальный Ильин в Европе поддержит фашистское движение и приход Гитлера к власти.
Предполагаемому зрителю предложено ассоциировать себя с интервьюером Джексоном, который уважает Сталина как «творца Империи», ведет с Троцким библейские разговоры и держится за старую семейную мораль. Он немного пижонски одевается, ловит революционера на несоответствиях самой банальной логике и отказывается понимать парадоксы исторической диалектики.
Слегка подсахаренный портрет послушного потребителя власти. Он здесь, чтобы разобраться в революции и убить Троцкого, ибо условному «обывателю» невыносимо тесно находиться в одной вселенной с не менее условным «сверхчеловеком».
Впрочем, никакого убийства нам не покажут. Мертвого или раненного Троцкого не будет в кадре. Это выглядит скорее как отказ «проекции зрителя» от логики революции и наше безвозвратное расставание с ней. Завершение ритуала исторического жертвоприношения. Троцкий остается режиссером своей жизни вплоть до последней её секунды.
А потом революционер просто исчезает, сливается с блоковской метелью, чтобы создать идеально белый фон для глубокомысленной библейской цитаты. Когда не знаешь, что сказать, просто цитируй Писание.
Реальный Меркадер, испанский агент НКВД, отсидел за убийство 20 лет, вышел, получил звание героя Советского Союза и квартиру в Москве, где и прожил до 1978. Похоронен на Кунцевском кладбище. Главной же причиной убийства была попытка Троцкого создать альтернативный «Интернационал», который не подчинялся бы Сталину и превратил бы мировую войну в мировую революцию.
В сериале «прозрачный» грим, сквозь который слишком видны актёры, но это намеренно — Хабенский и Стычкин сегодня нам интереснее Троцкого и Ленина.
Уместно пафосная музыка неожиданно точно передает щемящее чувство давно остывшей эпохи великой революции.
Здесь у нас сто лет назад происходило нечто, от чего в итоге зависела судьба и облик всего мира. «Солнце останавливали словом и словом разрушали города». Здесь практически решался вопрос о смысле и ценности человечества и о том, в каких единицах будет отныне измеряться эта общая ценность и этот исторический смысл.
Нам, людям лилипутских времен, живущим на периферии мирового капитализма, почти невозможно такое себе представить. И мы должны этому радоваться. Наверное.
Если верить сериалу, историю вершат «сверхлюди», а не мы, которые смотрят её потом, через сто лет, по телевизору.
В этом смысле вспоминается Троцкий из ностальгического фильма Алена Рене «Ставиский». Там он как раз титан эпохи модерна, уходящий тип, каких больше не делают.
Главный антипод Троцкого показан как примитивный кавказский гангстер, вышедший из-под контроля.
Поумневший после смерти Ленин признается: «мы ослепли от книг» и сообщает, что всё зло скорее всего от них.
Создатели сериала, похоже, думают, что вольно экранизировали отдельные места из «Моей жизни» Троцкого, которые показались им самыми фактурными, но у них получилась экранизация идеологии Мединского с его «исторической Россией», тысячелетним царством, которое шло своей особой дорогой от хорошего к лучшему не смотря на все происки иностранных завистников и убирая с пути всех дерзновенных «сверхчеловеков».
Если вы хотите понять в этом больше, наберите в искалке: «советский термидор», «троцкизм», «деформированное рабочее государство».
Алексей Цветков 